С одной стороны, ребенок не пропадет, а с другой...
Забрали из садика, под предлогом зайти в банкомат (не зашли) заехали в торговый центр треша откушать всякого. А малому выбрали наименьшее зло - мороженое. Укрепили стаканчик в подручной конструкции, выдали ложку, ест. Доволен, причмокивает.

Доел почти всю порцию, слез с диванчика и двинул в сторону наименее трешевого места, в котором я обычно салатами пробавляюсь. Подошел, не без помощи влез к прилавку, я сзади смотрю. Нашел глазами макароны и тычет пальцем: "Дай". Девочка серьезно собиралась ему на тарелку положить малость. Утащила.
Вырвался и потопал к двум парням среднекавказской внешности, сидевшим через столик. Эти нации детей любят, так что молоденец, запросто залезший к ним на диван, их не запарил. Поздоровался и без паузы пальцем в тарелку: "Дай". Извинилась, отклонила предложение накормить ребенка, утянула. Сбежал к соседнему столику. Рейд я остановила только на пятом, когда пришел Дорогой и забрал тележку. Если бы не знала, что он перед этим плотно поел и только что смолотил мороженое, пошла бы покупать суп.
Интересно, в какой момент он перестал с недоверием относиться к чужим? Я-то надеялась, что сия чаша минет, но придется объяснять, что вот так запросто лезть к чужим дядям/тетям нежелательно.
А еще он начал вдумчиво рисовать. Каракули имеют смысл. Он их оценивает, дорисовывает или стирает, что-то поправляет. Творит.